nedtantwea

nedtantwea: анек


- Капитан, я не утверждаю, что мы тонем, но крысы с долларами уже бегут.

Было это давно. Жарким июньским днем, когда тополиный пух уже отлетел,
стрижи под крышей заводского корпуса вовсю воспитывали птенцов, развитой
социализм был только что построен, были приняты постановления партии о
продовольственной программе, а Ваш покорный слуга был молодым
специалистом. Ну, кто помнит, это такое трехлетнее рабство, случающееся
в те годы с каждым выпускником.
Идиллическая картина, техбюро, послеобеденное время, жара, пятый верхний
этаж. Тишина, поскольку все борются с послеобеденным труднопреодолимым
желанием поспать до конца смены. Даже разговоры не разговариваются, а
все тихонько шуршат бумагами, делая чисто техническую, не требующую
мозговых усилий работу по подшивке, подклейке, сортировке накопившейся
документации. Только вентилятор шумит, да где-то вдалеке молот бухает. Я
тоже, пятикратно накурившись в прохладе протекающего всеми трубами
заводского туалета, принял в этой деятельности посильное участие.
Надо заметить, что на мне были надеты светлые гедеэровские штаны.
Современники должны понять что это тогда значило. Ну, значит, изображаем
деятельность. И тут понадобился мне клей. Клей у нас был в поллитровой
банке из которой торчала здоровенная кисточка, и эта шняга была закрыта
свернутой газетой. Вот этот клей я и принес себе на стол…
Ну и…ботнул себе на штаны банку! Быстро схватил, убрал, а толку? На
штанах, аккурат в конце молнии уже расположилась силикатная медуза
средних размеров. Сволочь! И что делать? В тишине началось девчачье
хихиканье и подозрительные шептанья, прекращающиеся под направлением
моего взгляда. А мне…е-мое…как стыдно-то. Штаны новые ладно…пятно ГДЕ!
о-оох! Мне ж в цех скоро…как пойду-то! Еще хихикают гады.
Ну ладно, деваться некуда, собрал газеткой большую часть медузы и
обнаружил, что со штанами не все так уж и плохо: небольшое мокрое пятно
высохнет, главное клей из молнии убрать, пока не застыл, а остальное
высохнет – отчищу.
Встал! Хихиканье усилилось, взгляд его больше не пресекал. Мордой к
стенке, боком прошел в туалет, благо никого в коридоре, все после обеда
в дремотном состоянии пребывали. Замыл это безобразие. Придурок! Что
значит молодой «специалист». Надо было мне в хим. лабораторию идти. А
так…получилось у меня на брюках, на самом причинном месте, огрООмное
пятно из водно-клеевой смеси.
Покурил. Прикинул варианты. Домой не уйдешь, штаны не поменяешь, никто
не поможет, а только на еще больший смех выведут. Хлебом не корми дай
посмеяться над ближним. А тут такой объект подходящий! Решил сохнуть в
туалете до упора, а потом белые засохшие клеевые сопли отчистить.
Ага! Щас! В туалете прохладно и сыро…До морковкина заговенья в нем
сохнуть…Варианты? Ага! Мои уже знают и хуже от них мне не будет, а там
жара и высохнет быстро, может и в цех успею и звиздюлей не получу! Попер
в бюро мордой в стенку. Удачно прошел, никто не видел. Только в бюро,
девки-сволочи уже не шепотом смеются и комментарии…не буду рассказывать.
Юрий Иванович, начальник, интересоваться начинает причиной веселья…Ну да
ничего. Сел за стол – сохну.
Долго зараза, полчаса прошло – никаких видимых результатов. Как была
водно-клеевая, так и осталась, только все концентрическими разводами
пошло. Что делать-то? Я ж инженер – думай!!!
И придумал! Вентилятором обдуть…Если б я только знал!…
Сел за свободный стол, позади всех, чтоб не видно было и смешков
поменьше. А под стол приладил вентилятор, чтобы обдувало причинное
место-то. Врубил. Мощная струя воздуха обдула мои испорченные штаны и
прошла дальше. Я ахнуть не успел, как из под шкафа поднялась туча
тополиного пуха и прочно села на водно-клеевую смесь! Я хрюкнул и
вскочил, раскинув руки как статуя Христа в Рио-де-Жанейро! На мое
междометие повернулись все! И увидели, что на причинном месте висит и
болтается грязно-серая мохнатая борода, похожая на кусок шкуры старого
белого медведя и …развевается на ветру! Немая сцена!
Я думал, что это моя смерть. Все стало каким-то мелким и потусторонним.
Я даже особо не воспринял взрыв последовавшего космических масштабов
хохота. У меня было состояние особо тяжкого ступора. Я так и стоял
раскинув руки с развевающейся шерстью на причинном месте и смотрел на
развитие событий как теленок на мясокомбинате, перед закланием.
А в бюро, надо сказать, происходило…Люди катались в истерике. Я потом
понял, что у меня была мысль: «что ж вы смеетесь, что ж не поможете-то?
» Но это было невозможно по определению. Они не могли принять даже
сидячего положения. Они корчились в конвульсиях всхлипывая и рыдая,
иногда издавая ТАКИЕ звуки, какие я впоследствии никогда не слышал даже
в фильмах-ужасов. Тем более, что эти звуки издавали такие хрупкие и
нежные в обычной жизни девушки. Бедный наш начальник- язвенник. Он
обычно старался даже не смеяться, поскольку смех вызывал у него
нестерпимые боли.
Сейчас он стоял на коленях перед стулом, лежа ну нем грудью и
отвернувшись от меня, чтобы скорее успокоиться и избавиться от боли. Я
видел, как с той стороны, где у него было лицо, капали на пол и
собирались в небольшую лужицу слезы.
Я продолжал стоять в ступоре. Первой очнулась Марья Ивановна, пожилая
женщина, (в моем тогдашнем представлении, ей было лет 40). Она,
превозмогая конвульсии, все-таки смогла добраться до меня, выключить
вентилятор, и стоя на коленях передо мной, начать меня ощипывать. Чуть
позже подтянулись еще две женщины. Все, кроме меня, стояли на коленях. Я
не выходил из ступора – мне было все равно. Я думал, что прошел все
ступени позора.
Вдруг, сзади щелкнула дверь, и я по изменившимся но все равно
перекошенным хохотом лицам, я понял, что что-то произошло. Повернувшись,
вижу: в дверях стоит главный инженер со свитой подхалимов и работники
1-го отдела! Видели бы Вы их глаза!
Но хуже другое, если кто помнит фильм «Железный поток», то знает, как
заражаются истерическим смехом. И это стало происходить с вошедшими.
Все…я не буду рассказывать что было дальше…Скажу только что на следующий
день нашего начальника вызывали на ковер, а вскорости мне дали вольную.
Вот такая история.

Рассказал мой сотрудник, думаю, что ему можно верить…

Про то, как РЭПовец повесился

Случилось это в одной из военных частей, в те времена, когда
разведка с воздуха в момент пролета над местностью предполагаемого
противника была одной из важнейших задач.
Известно, что наши боевые самолеты не имеют никаких удобств…
То есть ну просто никаких - не то чтобы прилечь, сидеть бойцам
во время перелета - и то занятие изматывающее. А, надо сказать,
перелет длился 17 часов…
На борту лайнера находился боец - РЭПовец - от слов РадиоЭлектронная
Помеха. То есть он должен был в момент пролета над определенной
территорией включать радиопомехи. Все бы ничего, но работать
за весь полет ему приходилось от силы полчаса (это из всех-то 17 :-)…
Остальное время он просто не знал, куда себя деть, и так мыкался,
и сяк, не может нормальную позу найти, чтобы заснуть хоть на
чуть-чуть… Надо сказать, что он сидит в самом хвосте самолета.
В один прекрасный момент он обнаруживает над собой какой-то крюк и….
Правильно! Решает зацепить за него свой шлем, чтобы голова не напрягала
шею и спокойно засыпает…
Через некоторое время, кто-то из команды оборачивается и видит
следующую картину: Сидит РЭПовец, свесив набок голову, а вверх
тянется веревка…
Тут же вся команда встает на уши, на землю срочно сообшают шифровку,
что при выполнении задания такого-то в точке такой-то скоропостижно…
и т.д. и т.п. В общем во всех черных ящиках, везде, где можно,
фиксируется этот печальный факт.
В это время ничего не подозревающий о своей кончине РЭПовец от шума
просыпается, спокойно слезает с импровизированного "ложа", подходит
к суетящейся толпе и спрашивает, - а что, собственно случилось?
Говорят, что у командира чуть инфаркт на месте не случился…

Как потом начальники оправдывались за нарушение радиомолчания, история
умалчивает…

[1..3]


Папки